«Успешный человек» становится культом современности. В социальных сетях накаченные мужики в дорогих костюмах стоят рядом с крутыми тачками во дворе загородного дома и, спекулируя образом успешного человека, приглашают меня на бесплатные семинары, пройдя которые я неминуемо стану успешным.
Я решил разобраться, что же такое успех. Я изучил десятки тематических сайтов и вывел десять советов, следуя которым попытался достичь успеха».
Я ношу имя своей бабушки. Мама хотела угодить своей матери и назвала меня в ее честь. После замужества мамы они почти не общались. Мама говорила, что бабушка ни разу не держала меня на руках. Бабушка умерла, когда мне было 4 года.
Отношения мамы и бабушки были тяжелыми: они ссорились и обижались друг на друга. Бабушка была против замужества мамы. Она упрекала маму в том, что та променяла ее на мужа, называла маму неблагодарной, не хотела отпускать от себя. Теперь моя мама также называет меня неблагодарной, хочет меня контролировать и обижается. От бабушки к маме, от мамы ко мне и сестре и так по цепочке передается «наследство» семейных обид и непонимания. Но я хочу остановить это, и и не передавать своей дочери.
Я использую изображения моих матери и бабушки, когда их отношения были близкими. Я проецирую эти изображения на мое обнаженное тело, показывая тем самым уязвимость перед историей семьи.
В обществе существует стигматизация тюремной темы, заключённых и их близких. Я снимаю женщин, близкие которых сидят в тюрьме. Они также осуждены, как и их родные. Но без вины — на ожидание.
Я предоставляю героиням виртуальную трибуну — чтобы сказать, и пространство фотографии — чтобы показать. Это они, а не я решали, насколько войти в кадр и войти ли вообще.
Фотография — это обоюдоострое орудие, которое способно заявить о проблемах и одновременно навлечь их на себя. Важно не то, что на фотографии, а то, чего на ней нет.
Имена некоторых героинь изменены по их просьбе. Если вы хотите поделиться мыслями или историями по теме, присылайте на [email protected]
Прочитать полные интервью с героинями можно на сайте «Новой газеты» по ссылке.
Моя ранняя женская социализация начиналась через розовый. Мама так любила этот цвет, что могла одеть меня целиком, вплоть до носков и заколок, в одежду всех его оттенков. Ещё она хотела, чтобы я носила платья и юбки, улыбалась всем, была удобной. В детстве я старалась соответствовать её ожиданиям, чтобы заслужить любовь.
Мамы нет уже три года. Сейчас розовый стал для меня проводником в мир мамы, помогающим легче перенести тоску о несбывшейся близости. Через этот цвет я анализирую наши детско-родительские отношения, создаю ту глубокую связь и близость, которой на самом деле не случилось.
36К-277 — типичная автомобильная трасса регионального значения. Эта дорога связывает мой дом с домом моих родителей. Здесь с каждым годом растет количество придорожных памятников или кенотафов — мемориалов, установленных на месте смертельных аварий.
Иногда мне хочется не замечать памятники и не допускать ни единой мысли о смерти. Но как я не стараюсь игнорировать кенотафы, а значит и факты гибели людей на этой трассе, у меня не получается.
Горе от внезапной гибели на дороге становится таким большим, что отголосками кенотафов доносится через время до большого числа людей.
Работа над проектом «36К-277» помогает мне соприкоснуться с собственным страхом смерти и пережить свою боль от утраты.
Обитатели острова Зелёненький воплотили мечту о жизни на природе. Они благоустраивают уединённые места и живут «дикарями» на протяжении десятков лет.
Право собственности оформить нельзя. Чтобы занять место на острове, сооружения не разбираются в конце сезона, и частично смываются половодьем.
Каждый лагерь автономен, с отдельной кухней, душем, туалетом. Смешиваются элементы цивилизации и экопоселения. Доступность территории ограничивается. Человек «естественный» переходит в «общественное» состояние. Осмысление этих понятий относительно данного феномена актуально для приближения к пониманию места человека в социуме.
Проект создан в рамках курса фотографии в галерее Виктория
Весь подростковый возраст мне казалось позорным, что я сильно потею и что у меня растут волосы на теле. Никто не говорил мне, что это нормально. Как будто то, что я родилась в женском теле, обязывало скрывать естественные процессы организма. Когда мне было тринадцать лет, незнакомый мальчик на улице сказал, что у меня волосатые ноги. Раньше я не придавала этому значения. Так я познакомилась с бритвой и порезами от неё. Сбривая волосы на ногах, боялась пропустить хоть один. Боялась, что люди заметят его. Мои пухлые щеки сравнивали с щеками хомяка, но я не могла это исправить так легко, как избавиться от нежелательных волос. Я чувствовала себя в плену тела, отделяла себя от него и не предполагала, что это пройдет.
Сейчас мне двадцать один, и только два года назад я начала путь принятия себя. Требуется много усилий, чтобы не сравнивать себя с другими, ведь это то, к чему приучают с раннего детства. Нам навязываются стандарты красоты посредством журналов, телевидения, родственников и знакомых. Мы сравниваем себя с отфотошопленными картинками, которые подрывают самооценку. По мере взросления общественные требования к внешнему виду растут: приходится прибегать к процедурам по «уходу за собой», татуировкам, чтобы скрыть недостатки, пластическим операциям, либо прятать те части тела, которые не устраивают.
Я попросила девушек полностью раздеться и чёрной краской закрасить те части тела, которые им не нравятся. Комплексы и недостатки – это то, о чем мы не привыкли говорить, то, что делает нас уязвимыми. Чёрный цвет уводит в тень то, что мы хотели бы скрыть. Ночью я чувствую себя увереннее и раскованнее, потому что я знаю: чёрный спрячет всё лишнее.
Проект создан в рамках курса фотографии в галерее Виктория
"Семья Анны Мельниковой, как и миллионы других советских семей в первой половине ХХ века, пострадала от государственного террора и была выслана из Ленинграда на Урал.
"В 1937 году их буквально изъяли из жизни, высадили среди поля без места назначения. Моим предкам пришлось селиться в землянках и пытаться выживать. Младшая сестра моей прабабушки умерла от туберкулеза, не выдержав тяжелых условий. Спустя годы они прижились на новом месте, но до последнего боялись за свою жизнь и судьбу своих детей", — пишет Анна.
Вышивка, метод, который использует Анна в своих коллажах, является не только естественным занятием или хобби женщины в то время, но и способом сохранить связь с повседневностью, не только декоративным элементом, но и метафорой, указывающей на невозможность говорить, видеть и действовать в нечеловеческих условиях террора, постулируемого как норма на государственном уровне".
Текст: Екатерина Васильева
Разрешенный вес передачки для исправительной колонии общего режима № 5 в Самаре — 20 килограммов раз в два месяца. Для колоний строгого режима — 20 килограммов раз в три месяца.
Передачка должна содержать только разрешенные продукты, определенным образом упакованные, с приложением заполненного бланка заявления в двух экземплярах. Посылку нельзя делить — неважно, принес родственник 5 килограммов или все 20, донести оставшиеся килограммы в другой раз не получится.
Конечно, в каждом СИЗО и колонии порядки разные — например, в одном месте могут разрешить сахар, а в другом нет. Но это частности.
Система, с которой ты сталкиваешься, абсолютно безжалостна. Если на человека завели дело и он был арестован, обвинительный приговор будет обязательно. Осознать это неимоверно трудно.
Для меня это личная история: мой муж отсидел по экономической статье (159 часть 4). Я считаю мужа невиновным, я никогда не думала, что это коснется моей семьи.
Жизнь переломилась надвое. Мне надо было как-то осмыслить — за что, почему, что делать. Прочитать статью полностью: https://takiedela.ru/2021/02/peredachka/
Мара (праслав. mara - "призрак") - мифологическое существо. Мара приходит ночью, когда человек наиболее уязвим во сне. Она просачивается в любую щель, точно песок, садится на грудь и душит спящего своими тонкими руками. Мара может изводить жертву несколько дней. Она внезапно нападает, вызывая леденящее чувство ужаса и тревоги.
Размер: 15 х 20 см Тираж: 16 шт